Экспортные перспективы российского бизнеса

«Способность поставлять на закордонный рынок нужные для зарубежных покупателей товары и услуги складывается из многих внешних и внутренних факторов. Ключевыми можно назвать: заинтересованное участие государства в этом процессе, умение привлекать в команду специалистов, непрерывно поддерживающих контакты с покупателями за рубежом и, конечно, своевременное реагирование на происходящие в мире политические, экономические и социальные изменения».

Этими словами начал свое интервью председатель Комитета «ОПОРЫ РОССИИ» по международным связям и эксперт по работе с иностранными рынками Николай Дунаев.

–Николай Ильгизарович, за 16 лет работы в международной торговле Вы имели возможность непосредственно наблюдать за тем, как она складывается в странах Европы, Африки и Азии. Разумеется, сделали вывод о том, где и как государства поддерживают своих малых экспортеров. К чьей практике, по-вашему, стоит внимательнее присмотреться?

–Я и с Южной Америкой немного сотрудничал, и с Австралией, у меня – приличный опыт экспорта и импорта товаров и услуг, открытия компаний за рубежом, создания дистрибьюторской сети. По большому счету, все методики построения каналов продаж за рубежом были мной лично организованы и опробованы. Но ближе всего мне, конечно, Турция, я закончил в Стамбуле университет и жил там с 1998 по 2002 год. Поэтому хорошо знаком с государством, рынком, законами и правилами их делового оборота. Правда, стоит отметить, что Турция качественно и широко адаптирует правила регулирования бизнеса, применяемые в континентальной Европе.

–То есть, можно сказать, что, отчасти, существует единый европейский опыт государственной поддержки малого бизнеса, ориентированного на экспорт?

–Именно, отчасти. К этому опыту прибавляются национальные, географические и экономические особенности. А если говорить о санкциях, то и политические. В 2002 году Турция объявила для своих экспортеров простые меры: компаниям, которые открывают представительства за рубежом, правительство на следующие два года субсидировало 50% стоимости аренды офиса за границей и половину стоимости рекламы в первый год. Суммарная поддержка на тот момент не должна была превышать 30-ти тысяч долларов. Плюс разово субсидировали закупку офисной техники в размере до 20-ти тысяч долларов. Это была действенная мера, которая позволила десяткам тысяч компаний мобилизоваться и в следующие пять лет осваивать внешние рынки.

Затем на базе торгово-промышленных палат появились палаты экспортеров, они формировались по принципу соуправления – государственный секретарь из министерства экономики и представитель бизнеса, избранный отраслевой ассоциацией.

Выделили 56 секторов экономики для экспорта, провели ревизию всех экспортеров, составили реестр. Рост количества экспортеров и экспорта был экспоненциальным. Те компании, которые выбивались вперед по секторам и становились успешными на внешнеэкономическом поприще, получали поддержку.

–И каков результат?

Результат разнился по отраслям – где-то лучше, где-то хуже. Отраслевики стали активно конкурировать за господдержку, и те отрасли, которые показывали наиболее эффективный результат и давали более высокую добавленную стоимость, соответственно, получили возможность пользоваться более широким спектром поддержки в рамках программ «Сделано в Турции» и «Турецкое качество». Кстати, было бы очень полезно рассмотреть эти программы подробно, поэтому, я намерен в будущем о них рассказать.

–Не стоит ли России последовать примеру Турции, последовавшей, в свою очередь, примеру континентальной Европы?

–Из-за отсутствия реестра экспортеров и приоритетных отраслей отечественным регионам делать ставку на то, что не является проходным на мировой арене, было бы крайне рискованно. Именно поэтому они не стремятся тратить деньги на развитие внешнеэкономической деятельности. Кроме того, в России сложилась бюрократически-аппаратная практика запускать только те процессы, импульсы к которым идут из центра.

–Допустим, в каких-то регионах нашлись смелые, самостоятельные управленцы, и как, по-вашему, им следует поступить?

–Давайте представим, что где-то в России выпускают хороший товар, например, наручные часы. Отважиться на то, чтобы потратить деньги на участие в выставке BaselWorld и предъявить свою продукцию рядом с такими гигантами как Rolex и Patek Philippe, было бы слишком амбициозно и самонадеянно. Но если организовать целый часовой кластер, как это сделано, к примеру, в Швейцарии, то на участие в серьезных выставках выделялось бы государственное финансирование. В Минпромторге установили бы маркер и из 20 часовых компаний выбрали три, которые и открывали бы свои представительства за рубежом.

–Недавно заработал национальный проект «Международная кооперация и экспорт», отношение к этому документу неоднозначное, а каково ваше экспертное мнение?

–Значение проекта не стоит недооценивать. Как минимум, он отражает мысли, сформированные и неоднократно озвученные экспортерами и общественниками задолго до его принятия – за долгие годы. Но есть нюансы, которые, действительно, вызывают к нему неоднозначное отношение.

Чтобы этот нацпроект заработал, в обязательном порядке нужно создать структуру общественного контроля и настройки тонких импульсов. Это необходимо для того, чтобы его участники двигались.

Так что сейчас пока рано говорить о значении «Международной кооперации и экспорта», он еще не заработал.

Мы участвовали в разработке этого проекта, скажу больше, работаем с ним практически в ежедневном формате, общаемся с экспертным сообществом и ответственными лицами. Однако, наша позиция остается цельной – это системный документ, который призван высшей политической властью мобилизовать всю бюрократию, общество и деловые круги для движения в едином направлении. Проект фиксирует, где мы находимся в экспорте. А фиксировать свою позицию – ту, с которой начал – хорошо в любой деятельности и любом амбициозном движении вперед. Вот только находимся мы еще очень далеко от максимума.

Нацпроект «Международная кооперация и экспорт» обозначает, что и как нужно улучшать. Но для его реализации назначены лишь управленцы высшего звена. Кроме того, отсутствуют методы общественного контроля. Поэтому он едва ли будет реализован на тонком уровне.

–Ну все-таки какие-то движения происходят, что, по-вашему, следует изменить в поддержке экспорта в России?

–Мой опыт работы за рубежом позволяет видеть в той же Турции меры поддержки, которые применяли другие страны. К слову сказать, там я наблюдал эту эволюцию практически с самого начала и имею цельные представления о том, как балансируется вся система. Также хорошо знаком и с мерами поддержки экспорта непосредственно в странах Евросоюза. Исходя из своего опыта и наблюдений, считаю, что нам следует изменить сразу несколько позиций в поддержке отечественного экспорта.

Во-первых, необходима передача полномочий в рамках федерального закона «О промышленной политике» общественным объединениям, профессиональным ассоциациям. Во-вторых, надо четко обозначить приоритеты по экспорту. Впрочем, так или иначе, будет создана воронка только самых проходных позиций. В-третьих, нужно открыто заявить о приоритетных странах для российского экспорта и в рамках этих приоритетов осуществлять поддержку бизнес-миссий. Сегодня доступ на международные выставки и другие мероприятия по продвижению отечественного товара во многом забюрократизирован, а его необходимо сделать более открытым и доступным.

Кроме того, мы не сможем обойтись без экспортного кредитования. Нам однозначно придется расширять гамму и линейку продукции, нуждающейся в государственной финансовой поддержке. А также составить реестр экспортеров по конкретным отраслям и в сотрудничестве ассоциациями использовать таргетированные механизмы.

Частично все это реализуется, система, хоть и последовательно, развивается, но слишком медленно.

–А почему медленно? Какие причины?

–Прежде всего, хочу отметить тот факт, что у нас совсем немного экспортеров, среди малых и средних компаний. Те меры, которые принимаются, как услуги для экспортеров, весьма продвинуты, но потребителей этих услуг чрезвычайно мало. Нужно думать над тем, как сделать их более экспортно-ориентированными на макроэкономическом уровне.

Что касается существующих подходов к регулированию, то, во-первых, должен быть приоритет отраслей. Поддерживать всех одинаково невозможно. Во-вторых, отрасли должны быть саморегулируемыми, возможно, с государственным контролем через совместное управление, как в Турции. В-третьих, необходима конкурентная борьба за ресурс, чтобы мы определили максимум 5-6 отраслей-форвардов экспорта и поддерживать их по линии МИД, по линии Минпромторга и РЭЦ.

–Разве можно, вот так вот взять и определить какая отрасль важнее для экспорта? Драки начнутся.

–Очевидно, что ограничения по отраслям могут привести к несправедливой конкуренции и вызвать противоречия. В этой связи, можно предложить плавный переход, при котором на два года сохранить для всех одинаковые условия. И в течение этого времени наблюдать за теми отраслями, которые дадут максимальную добавленную стоимость. Их экономики покажут наилучшие результаты по количеству стран и по объему экспорта.

– Можно ли на данный момент выделить наиболее перспективные отрасли?

–Да, можно. Если говорить с точки зрения всего российского бизнеса, государственного и частного, то нужно пытаться сохранить машиностроение и энергетическое направление. Вообще, после пандемии многие страны активно займутся реальными секторами экономики, следовательно, потребуются ресурсы, и тут Россия, как экспортер, может здорово подняться. И экспорт услуг здравоохранения должен себя проявить, и образование, и финансовые услуги. Причем, из промышленных секторов я бы отдал предпочтение медицинским изделиям. Не фармацевтике, а именно – изделиям. За лекарства бьются очень большие гиганты и работают с правительствами на мировом рынке, а медизделия – хороший шанс побороться за рынки развивающихся стран.

Особое значение я уделил бы лесопромышленному комплексу и всему, с чем связана добыча и переработка полезных ископаемых. У нас есть огромные накопленные навыки в этой среде, и мы могли бы стать крупнейшим экспортером EPC-проектов.

–Россия – страна, обладающая специалистами в сферах, где существует дефицит отраслевых профессионалов. Можно ли экспортировать их опыт и умения?

–Сейчас появился мощный пул EPC-подрядчиков, которые берут под ключ, например, известняковый карьер в Зимбабве и доводят его до приносящего стабильный денежный поток финансового проекта, включая сбыт, обработку, переработку, обогащение, безопасность труда. И все это под ключ создает прекрасный EPC-проект. Вот такие направления и нужно поддерживать.

–А где гарантия в том, что сегодняшний опыт к завтрашнему дню не устареет? Научно-технический прогресс постоянно наступает на пятки. Технические специалисты нуждаются в перманентном образовании.

–Сколько человечество существует, столько наука на пятки и наступает. Я в самом начале сказал, что главное – это умение создавать на другом рынке нужный для покупателей товар или услугу. И сказал, что надо держать нос по ветру – все меняется, все совершенствуется. Более того, производители часто «влюбляются» в свою продукцию, и это мешает им смотреть на нее с высоты птичьего полета, с точки зрения заработка и бизнеса. Тем не менее, выход на зарубежные рынки, как правило, увеличивает сбыт.

–И риски тоже увеличивает.

–Риски и бизнес – близнецы-братья. Если ваш рынок расширяется в разы, и вы не посчитаете денежный поток, финансовые возможности, инвестиции, логистику, а также потребительские свойства товаров и услуг, то можете быстро прогореть даже с хорошей бизнес-идеей и налаженными каналами продаж. Только способность разрабатывать нужные товары и услуги, умелый подбор персонала, управление финансами компании, выстраивание маркетинга позволит российскому бизнес-экспортеру оставаться на международном рынке.

–А существует ли какой-нибудь бизнес-план у российского бизнес-экспортера?

–Чуть больше года назад в структуре Международного комитета «ОПОРЫ РОССИИ» был создан Российский Экспортный клуб – РЭК. Я, как вице-президент нашей организации и ответственный за международное направление, как раз и выступил с инициативой создания его создания. РЭК объединит действующих экспортеров и тех, кто только задумывается о выходе на зарубежные рынки. Руководители и амбассадоры этой организации – статусные члены «ОПОРЫ РОССИИ», уважаемые в деловых и общественных кругах медийные и публичные люди.

В рамках Клуба экспортеры могут калибровать позицию, давать самооценку своему развитию, делиться опытом по завоеванию зарубежных рынков и получать консультации у экспертов ВЭД. Существуют собственные каналы коммуникации, в которых предприниматели ищут партнеров, ответы на свои вопросы, обсуждают общие темы.

–А каковы ближайшие планы РЭК?

–На 2020 год у нас были запланированы форумы и конференции в УрФО, Северо-западном и Южном округах. Но, к сожалению, пандемия коронавируса вносит свои коррективы, и мы вынуждены перенести эти мероприятия, чтобы не рисковать ни чьей жизнью. Поэтому в данный момент переходим на цифровое общение с членами Клуба и ответственными за нацпроект лицами. Активность и результативность работы от этого не страдает. В онлайн-режиме мы работаем также эффективно, как и на очных встречах.